Судя по направлению занятий, в свои последние годы Маркс обстоятельно готовился к новому осмыслению исторического процесса. «Хронологические выписки» Маркса – одна из последних его рукописей, – охватывающие почти 2000 лет, составляют 100 п. л. Поэтому есть основания полагать, что как раз «в последние годы жизни внимание Маркса привлекла проблема взаимодействия всех одновременно существующих формаций. За этим, по-видимому, стояло намерение сделать новые шаги в диалектико-материалистическом понимании истории. Он стремился представить картину всемирной истории целиком – во взаимодействии различных типов обществ. В особенности его интересовал вопрос о взаимодействии “центров” и “периферии” социального прогресса, о роли колониальных и вообще остальных стран в предстоящих революционных битвах рабочего класса, в процессе перехода от капитализма к социализму во всемирном масштабе» (Лапин Н.И. Проблемы формирования и развития марксизма как цельного учения // Системные исследования: Методологические проблемы: Ежегодник. 1983. – М., 1983. – С. 22-23). Но каковы бы ни были намерения Маркса, осуществить он их не успел. Однако сегодня обойтись без такого анализа невозможно, особенно при рассмотрении современных социальных процессов.

Маркс считал, что экономические процессы в мире осуществляются в его локальных социальных образованиях (государствах) последовательно по мере достижения каждой страной необходимого уровня развития. Другими словами, по его мнению, все страны «с железной необходимостью» по мере
«строительства капитализма» в принципе должны проходить один и тот же путь внутреннего развития, и при этом «страна, промышленно более развитая, показывает менее развитой стране лишь картину ее собственного будущего».

На самом же деле развитие «более развитой страны» как раз и осуществлялось за счет стран «менее развитых», что принципиально не позволяло последним повторить тот же путь. Соответственно в своем развитии капитализм, как всемирная структура, приобрел форму плавающего в «житейском море» айсберга, состоящего как минимум из двух необходимо дополняющих друг друга весьма различных «капитализмов». Его «надводную» часть («классический», он же «западный», он же «витринный» капитализм) представляла западная буржуазная цивилизация («цивилизованные страны», позже «золотой миллиард»). Подводную же, гораздо бóльшую и обеспечивающую общую плавучесть конструкции, – все остальные («колониальный», периферийный», «зависимый», а точнее сервильный – ну, в общем нецивилизованный – капитализм).

С точки зрения Броделя «возможны, по меньшей мере, две формы рыночной капиталистической экономики (А и В), отличимые друг от друга хотя бы из-за различий в устанавливаемых ими человеческих, экономических и общественных отношениях».

К первой категории (А) он относит «повседневный рыночный обмен, который носит регулярный, предсказуемый, рутинный характер, где всякому известна подноготная любой сделки и всегда можно прикинуть будущую прибыль». Эта «модель А» с эквивалентной формой обмена и сегодня является – явно или неявно – главной парадигмой для исследования экономических процессов в капиталистическом обществе. Но это не главная часть!

В буржуазной экономике, оказывается, существует еще «обмен по модели В», стремящийся ускользнут от гласности и контроля». Причем «как только начинаем движение вверх по ступеням иерархии обменов, сразу обнаруживается господство второго типа экономики, рисующего перед нами уже иную "сферу обращения"», которая пытается «избавиться от правил традиционного рынка, нередко чересчур сковывающих. Очевидно, что речь идет здесь о неэквивалентных обменах, в которых конкуренция, являющаяся основным законом так называемой рыночной экономики, не занимает подобающего места».

Бродель приводит множество ухищрений, при помощи которых «купцы» избавляются от «чересчур сковывающих правил эквивалентного обмена» как внутри каждой страны, так и «в торговле на дальние расстояния». При этом «из массы торговцев отчетливо выделяется группа крупных негоциантов» (капиталистов). «Среди преимуществ капиталистов – информация, ум, культура. И они присваивают все, что в радиусе досягаемости оказывается достойным внимания – землю, недвижимость, ренты... именно благодаря весу своих капиталов капиталистам удается сохранять свои привилегии, удерживать в своих руках крупные международные торговые дела той эпохи». То есть, исследователь фактически рисует схему неравноправного международного разделения труда, существенно отличного от разделения труда, предполагающегося для «справедливой» рыночной экономики со всемогущей «невидимой рукой» рынка.

Указанная ситуация вызывает у Броделя следующую рефлексию: «Удивительная, на первый взгляд, вещь – разделение труда, быстро возрастающее по мере развития рыночной экономики, затрагивает все это торговое сообщество за исключением его верхушки – негоциантов. Она не затронула вершины пирамиды, поскольку вплоть до XIX века купец высокого полета никогда не ограничивался каким-либо одним родом деятельности; он, разумеется, купец, но он никогда не связан одним направлением: в зависимости от обстоятельств он – судовладелец, хозяин страховой конторы, заимодавец или получатель ссуды, финансист, банкир или даже промышленник или аграрий».

Но удивительно это действительно только «на первый взгляд». Ибо такой капиталист – «купец высокого полета» («негоциант») с универсальными интересами уже не только поднялся в своем «полете» над «горизонтальным» (технологическим) разделением труда среди мелких производителей, но и над «вертикальным», ограниченным рамками своего государства. Он стал фундатором другого вида разделения труда – тоже «вертикального», но уже в международном масштабе, причем основывающегося на неэквивалентном обмене. И представляли эти капиталисты страны Запада, опираясь на их господствующее положение в мире. Вследствие чего и сформировалась нынешняя структура всего капиталистического мира, ставящая Запад в неравное экономическое положение с прочими странами.

В результате Ф. Бродель приходит к вполне логичному выводу, что «само существование капитализма зависит от этого закономерного расслоения мира: внешние зоны питают промежуточные и, особенно, центральную. Да и что такое центр, если не вершина, если не капиталистическая супер структура всей конструкции? Все это придает вес утверждению Иммануэля Валлерстайна о том, что капитализм является порождением неравенства в мире; для развития ему необходимо содействие международной экономики. Он является плодом авторитарной организации глобального пространства. Он не смог бы существовать в ограниченном экономическом пространстве. Он и вовсе(!) не смог бы развиваться без помощи чужого(!) труда».

Как в рабовладельческие времена, европейские мореплаватели и завоеватели, движимые духом еще не столько капиталистической, сколько феодальной экспансии, набросились на народы Америки и Индонезии. И через несколько столетий мир снова, как в античности, был разделен на две взаимосвязанные и грозно противостоящие друг другу половины: метрополии и колонии».

Таким образом, как при формировании, так и в дальнейшем своем существовании капиталистическая формация в обязательном порядке предполагает наличие раздельных и взаимодействующих между собой больших социальных групп – эксплуатирующей и эксплуатируемой. Но уже во всемирном масштабе.

Ввиду отсутствия достаточно значительной «разности потенциалов» между феодальными цивилизациями Ойкумены развитие какой-либо из них в капиталистическом направлении с «подминанием» под себя остальных, не представлялось возможным. Такая возможность появилась только вследствие Великих географических открытий, и вовлекла в теперь уже мировые процессы огромные новые территории и массы населения, стоящие на более низком уровне социально-экономического и культурно-исторического развития.

Вследствие развития мореплавания, которое ввиду благоприятного географического положения происходило в Западной Европе, согласно уже цитировавшемуся выражению Энгельса, «мир сразу сделался почти в десять раз больше, вместо четверти одного полушария перед взором западноевропейцев теперь предстал весь земной шар, и они спешили завладеть остальными семью четвертями». И именно «драматическая и многозначная» встреча Запада со всем остальным миром оказалась центральным явлением всей глобальной истории Нового времени (недаром даже Адам Смит считал открытие Америки и пути в Индию через мыс Доброй Надежды двумя наиболее важными событиями в истории человечества).

Последовавшая колонизация заморских земель для стран Запада только первоначально могла представляться в виде расширения пределов их господствующих обществ. В действительности же почти сразу «в основу колониальной экономики легло отрицание феодального способа производства. Колонии создавались не для ведения натурального хозяйства, а для нужд возникавшего мирового рынка, для добычи золота и серебра, а в дальнейшем – для производства экспортных культур. Они поставляли сырьё для европейских мануфактур и служили рынком сбыта их продукции. Стала складываться капиталистическая общественная система, которая с самого начала носит глобальный характер».

В результате указанных процессов «характер развития стран и целых регионов на долгие века был определен тем, как именно они были включены в новую систему международного разделения труда; а это, в свою очередь, зависело от исторического наследства, с которым они подошли к решающему рубежу, обозначенному Великими географическими открытиями». В это время «западноевропейский регион представляет собой центр складывающейся глобальной системы капитализма». А уже «ко второй половине XVIII в. во всем мире сложилась качественно новая система регионов, связанных новым международным разделением труда – капиталистическим».

Таким образом, прежде всего открытие и колонизация Нового Света фактически стали исходным пунктом в становлении капиталистических общественных отношений. Достаточно часто «открытие и колонизация Нового Света рассматривается как поглощение его Старым Светом. При этом явно или неявно полагается, что последний во всем существенном остался самим собой и закономерности его развития не изменились». На самом же деле «значение “встречи миров” не сводится ни к ускорению процессов, шедших в Старом Свете до нее, ни даже к возможному влиянию двух миров. Самый смысл “встречи” состоит в том, что она положила начало становления единого мира, когда уже ни Старый, ни Новый Свет не могли развиваться по отдельности».

Чрезвычайно важную роль в успешной колонизации Нового Света Англией сыграло то обстоятельство, что она для «так называемого первоначального накопления» имела исходный объект колонизации буквально рядом с собой. «Ирландия была первой английской колонией. Экономически и политически слабая Ирландия обладала большими природными богатствами: она представлялась английскому дворянству и буржуазии XVI в. весьма заманчивым объектом колониального грабежа и важным опорным пунктом для утверждения господства Англии на море в борьбе с Испанией. Основным средством ограбления и подчинения Ирландии англичанами в XVI в. стали массовые конфискации земель ирландцев и передача их английским колонистам. Массовое обезземеливание и грабеж ирландцев были одним из рычагов процесса первоначального накопления в Англии», в результате которого та – отсталая в конце предыдущего века страна – начала быстро развиваться. Это обстоятельство дало также мощный толчок развитию новых производственных отношений. Наряду с последующим грабежом колоний, оно также стало одной из причин того, что «индустриальная революция началась именно в Англии, а не где-то в другом месте». Англия (точнее, уже Великобритания) и вошла первой в новую буржуазную «западную цивилизацию», в качестве важнейшего момента включающую колонизацию «нецивилизованных» стран, ставших для этой «цивилизации» «строительным материалом» (по словам К. Леви-Стросса вообще «Запад построил себя из материалов колоний»). Это обстоятельство коренным образом изменило характер развития не только в стране-метрополии, но и в колониях, где развитие уже в принципе не могло повторить путь, пройденный первой, ибо существенно поменялись условия развития.

Интересно отметить, что на другом краю планеты аналогичные процессы, только в существенно более скромных масштабах, происходили с другим составом участников (и, разумеется, со своей местной спецификой). Главную роль в них играла Япония, которую «разбудили» западные влияния. Но здесь также сначала имела место «исходная» колонизация Кореи, давшая «первоначальный капитал», а затем эксплуатация так называемой «Великой сферы сопроцветания» в Юго-Восточной Азии. Запад по-разному относился к данным процессам, но в конце концов все же признал в Японии некоего «меньшего брата», а соответственно и ее право на свой собственный кусок пирога во всемирном «цивилизованном» грабеже.

Общественные процессы, приведшие к становлению в мире капиталистических производственных отношений, безусловно, являлись объективно необходимыми, а следовательно, носили прогрессивный характер. Однако прогресс человечества, к сожалению, на всем его протяжении, особенно начиная со становления классового общества, ввиду наличия антагонистических интересов различных социальных групп, всегда сопровождался многочисленными людскими жертвами. Количество последних резко возросло с началом развития капитализма. Будучи объективно ориентированным на тотальное всемирное разделение труда, капиталистический период классового общества в этом отношении имел (и имеет до сих пор) наиболее жесткий и прагматично-безжалостный характер за все время существования человечества.

(выдержки из «Производительные силы» Л.Гриффена)